Разговоры о толерантности. В "Народном соборе", говорят, это самое паршивое слово. Говорят, мы в России живем, а не в Европе, где баба с бабой женятся. (с)

да здравствует наш самый православный суд в мире.
напрягает тот факт, что переполох в курятнике случился только сейчас, когда пора заканчивать. где были эти люди в 2006? ну, за исключением бабок с иконами, конечно

www.snob.ru/fp/entry/21250

единственное, от чего я могу разреветься — это от бессилия — сказал как-то Брайян З. Енкели.

это я.
пойду спать.

[21:04:01] Marin: грязный лживый и богатый, превед
[21:04:19] Грязный Лживый и Богатый!: хой)
[21:07:05] Marin: как жизнь?
[21:07:10] Грязный Лживый и Богатый!: как то
[21:07:14] Грязный Лживый и Богатый!: скучно)
[21:07:18] Грязный Лживый и Богатый!: как обычнр
[21:07:21] Грязный Лживый и Богатый!: все идиоты
[21:07:22] Грязный Лживый и Богатый!: )
[21:07:27] Marin: мм найс
[21:07:36] Грязный Лживый и Богатый!: а у тя чё?
[21:07:47] Marin: ем и сплю
[21:07:55] Грязный Лживый и Богатый!: ммм...найс
[21:08:03] Грязный Лживый и Богатый!: я не далеко от тебя ушёл
[21:08:18] Marin: а я так не думаю. но при такой жаре это единственное, что можно
[21:08:41] Marin: но я сегодня сдала последний экзамен и могу вобще лечь ниче не делать и смотреть в потолок. это меня радует

"и зачем ты фарфоровый соус держишь банками"
когда я сам с собой в голове такие бессмысленные фразы и диалоги бывают

после "правил виноделов" решила посмотреть "шоколад", тоже Хальстрёма
хороший фильм, я думала будет другой
также очень понравился саунд, пойду узнаю что и как

Варни-коварни, дошли твои бумаги!

реклама по tv настолько обнаглела, что я даже испытываю к ней некоторую симпатию. ну не к ней, а к тем, кто её делает.

единственная более-менее удачная фотография. потом ещё попробую, когда отдадут мой sony
Шд
к сожалению пользоваться фотошопом я не умею
<--- аватарка в тему выпала)

первый сон мессалинымне приснилось, будто я заболела и мне стали сниться кошмары. то есть я заболела кошмарами. был включён компьютер, настольная лампа и одна лампочка на потолке, светившая очень тускло. я сижу на одеяле на полу рядом с компьютерным столом и боюсь уснуть. вдруг посреди ночи приходит Хис, и все засыпают на некоторое время. примрено через час или через полчаса я просыпаюсь и вижу, что рядом разбросаны обрывки розовой бумаги, потемневшие монеты и ещё какой-то тёмный материал (из которого будет сделана самая красивая кукла из моего следующего сна, та, которую я не запомнила) — не то ткань, не то бумага, не то фольга. среди этого всего лежит завёрнутая в листы и обрывки этого странного материала пеленашка. она белого цвета, у неё есть шарнирные ноги и правая рука, хотя этого у неё быть не должно.
потом просыпается Хис и я говорю ей: "Ого, здорово. но интересно, по-настоящему, когда я проснусь, это что-нибудь будет означать? я имею в виду то, что ты мне принесла пеленашку и у неё не оказалось только левой ркуи". может быть, я это просто подумала, потому что Хис не ответила. завязался другой разговор. про какой-то двор, про музыку и про утро.

второй сон мессалиныа ещё приснилось, что я и Хис куда-то поехали. был двух- или трёхэтажный дом, очень похожий снаружи на дом из сказок Андерсена. туда нас впустили, комнаты и этажи переходили друг в друга диагональными проходами и арками. там жило много людей, что-то в духе общежития, но очень широкого и удобного. Хис определили в одну из комнат жители, а мне не разрешили остаться. правда, несколько людей всё-таки пожалело меня и обещало что-нибудь придумать. я была голая и весь этот сон только летала. я не могла контролировать полёт, и меня уносило вверх, опуститься было затруднительно.

и вот в андерсоновское общежитие пришли не то хозяева, не то проверяющие. это были несколько тёток в платьях, кружевных, им только чепцов не хватало. я и те, кто меня оставил, стали думать, куда меня деть. сначала я попыталась прятаться от них по этажам (они делали неспешный обход и это было довольно легко), но ничего не вышло. они меня заметили и в кухне-столовой стали со мной разговаривать. все сели за стол, я тоже попыталась, но уносило вверх.

не помню, что конкретно мне сказали, то ли одеть пышное платье, то ли работать в рабочей комнате, но, кажется, разрешили остаться с какими-то условиями.

потом я решила пойти, вернее, полететь погулять. я вылетела из витражных дверей дома и стала сама по себе подниматься наверх, к его крыше. крыша у него оказалась необычная и красивая. в ней было несколько уровней, и каждый из них был застеклён, а под стеклом будто бы деревяный ящик, где лежали игрушки, куклы. это было похоже на горизонтальную витрину. я опустилась на неё (тут мне удалось опуститься) и стала рассматривать. под стеклом было много красивых игрушек, каждая из которых то могла двигаться, то издавать какие-то звуки, много кукол, тоже подвижных и как будто живых. был Арлекин в дивном костюме в зелёные и красные ромбы, а по краям ромбов текла золотая нить. была кукла, наверное, балерина или просто танцовщина, с бело-голубым лицом и открывающимся ртом (нижняя губа и челюсть двигались вверх и вниз, как у Щелкунчика). хотя это зрелище было немного жутковато, но кукла всё равно оставалась красивой. там лежало много других искусно сделанных кукол и игрушек.
была там ещё одна кукла, которая особенно мне приглянулась. я смутно помню её лицо и ничего больше. ещё во сне я подумала, что надо её скорее запомнить, чтобы потом хотя бы нарисовать (хотя обычно я не понимаю себя во сне как во сне и не могу поступать осознанно), но так ничего и не запомнила.

наконец я оторвалась от разглядывания крышных витрин, и вдруг на крыше появился худощавый человек лет пятидесяти. он был одет в чёрные штаны, тёмно-претёмно-зелёный фрак и цилиндр. как и у Арлекино в его костюме была золотая тесьма в некоторых местах. как оказалось, это мастер-кукольник, тот, кто сделал это невероятное количество игрушек под стеклом. я так и не смогла ему ничего сказать, но он, кажется, подарил мне конфет и я отправилось обратно в дом.

там я рассказала какой-то девушке, что видела на крыше, она ответила, что становиться на стекло никому нельзя. "но я же ничего не сломала. думаю, ничего страшного"

вечером я, Хис и эта девушка отправились во что-то вроде ресторана. помещение было в золотых и бежевых красках, создавалось ощущение спокойной роскоши. мы сидели-сидели и вдруг та девушка говорит — "посмотри на себя!" так как рядом нигде не было зеркала, я не могу этого сделать. "побежали скорей в туалет целоваться!" — опять говорит мне она, хватает меня за руку и уводит. я не понимаю, что случилось и только в туалете смотрю на себя в зеркало. у меня исчезли глаза и брови, всё затянулось кожей и стал постепенно исчезать рот. она меня поцеловала и сказала, что такое иногда случается, и чтобы полностью не исчезло лицо надо кого-ннибудь целовать, тогда всё вернётся обратно.

вот что значит лечь в половину девятого, а проснуться в половину двенадцатого.

дипмломированный ткач это вам не хрен собачий
вчера ещё пересдала последний экзамен и никак не могу свыкнуться с мыслью, что мне НИЧЕГО не надо делать.

об анаграммахверьте мне, да!

http://www.chaskor.ru/article/poslednij_brosok_kapitana_kurehina_17972
Благодаря Капитану Гребенщиков мог поиграть на гитаре бритвой и прослыть джазменом. Известно, что альбом «Безумные Соловьи Русского Леса» был записан в пьяном виде на органе и гитаре, причём оба героя друг друга всё это время не слышали. (с)