напоминаю себе сейчас тупого депрессирующего подростка, который грузится просто так.
а я ведь даже не просто так
можно не читатьбоже боже боже, как я пуст пуст пуст.
и нужно заполнить меня, заполнить, заполнить.

как не хочу завтра оставаться дома.
зима-зима-зима, лето-лето-лето.
красное-красное-красное
сжимает-сжимает-сжимает.

пою-пою-пою... я пою, я умею всё-таки петь
среди толпы, в метро - веришь? - пою.
от остановки до станции андерграунда - слова и музыка, и не важно, что кроме меня на улице в голос никто не поёт - по эскалатору, ожидая поезд - льются слова - сам наслаждаюсь. а потом даже в поезде - шевелю губами вслед словам в наушниках. и смешно смотреть на девушку, которая увидела меня таким - и сама стала своей музыке подпевать, да потом смутилась и перестала. я-то привык
аааа.
обнимайте меня, я буду признателен

когда-то я в своем Ежедневнике написал - я хочу быть певцом да петь так, чтобы всё, что я чувствую, лилось со сцены в других - для меня одного тяжело, я не выдержу. что ж. следует вычеркнуть эти слова: «для меня одного тяжело, я не выдержу»
по-моему монолог перед толпой - лучшее, что я вообще когда-либо чувствовал, выходя на сцену. нет, я конечно не пел. я танцевал, играл роль и, помнится, один раз читал стихотворение Цветаевой. а когда я закончил читать - хотелось ещё и ещё. я ведь тогда хотел на одной из строчек упасть на колени и дочитать стихотворение так - на коленях, да так и не решился - тогда я мало что себе позволял - правильный был да цивильный. а сейчас, честно - упал бы. ударил бы по полу ладонью, кулаком, перешёл бы на полукрик, если надо.