Страха нет.

Нет страха быть осмеянным, быть незамеченным, непонятым.
Нет страха одиночества или толпы, страха перед временем, страха потерять или не найти.
Страха обладания и принадлежности; страха тех, кто желает меня ранить, и тех, кто не желает, но ранит; страха не дождаться или не найти тепло, дом, спокойствие.
Всё исчезло, и страха больше нет.

Я больше не боюсь вдруг не оказаться сильным, стать слабым. Я выхожу на поле битвы, но руки мои не тяготит оружие, и они свободны, чтобы снять доспех. У кожи моей больше не отнимает тепло металл брони, и она тает, обнажая кровавую плоть.
Органы мои, мышцы и жир, которые кто-то давно запеленал в тугое полотно, разлагают себя на части, и кость моя, белая, жёлтая, не схваченная теперь мясным кулаком плоти, распадается, крошится; и исчезает всё, чем я раньше пытался себя защитить, и остаюсь я, без страха, в своей первой и последней, своей единственной наготе, и становлюсь неуязвим.

Битва окончена, развеяна, как туман на рассвете, и мы спаслись.
Нет раненных и ранящих, нет поражения и победы, как нет и врага. И все, кто пал, смешался с землёй, себя потеряв, возникают вновь.

Наконец став отважен для честной речи, став смел для искреннего жеста, ты теряешь всё, что отныне не нужно тебе, и понимаешь, что ты и есть – твоя неуязвимость.

А больше и нет ничего.