Бар в Электроуглях, как и любой другой – это не просто бар, а кладезь концентрированной информации обо всем на свете (почти Интернет) и, соответственно, о самих Электроуглях и электроугольцах.

Под аккомпанемент отвратительного виски Алексей поведал следующее.

Электроугли – астральная столица нашей родины. В городе есть три основных учреждения: департамент Жилья, департамент Духовности и Таможня.
Департамент Жилья отвечает за Жилье в Электроуглях, контролирует постройку и оснащение новых домов, раздаёт квартиры и всё в таком духе. Также там ведётся список электроугольцев. Департамент Духовности отвечает за Духовность нашей родины в целом. Таможня работает с астральными столицами других стран.

Я хотел было попросить объяснить, как именно отвечает департамент Духовности за Духовность, а Таможня работает с другими столицами, но решил слушать дальше.

Читать дальше...Дальше выходило, что русскими берёзками и подъездами, исписанными чёрным маркером, мы обязаны Электроуглям. Это не значит, что здесь регулируется культурный облик, но всё, что можно рассказать об этом культурном облике, здесь перерабатывается и приобретает форму и смысл.
– А потом отправляется обратно?
– Нет, на это твоё "обратно", "там" мы никак не воздействуем.
– А что же?
Алексей то ли развел руками, то ли попытался придумать, как мне объяснить, но так и не ответил.

В этом городе нет коренных жителей в обычном понимании: все, кто тут живёт, родились в других местах, но с рождения их имена есть в книге департамента Жилья, и именно Электроугли – их родина. У каждого горожанина есть тут жильё, принадлежащее только ему, но до поры до времени он об этом не знает. Просто так попасть в Электроугли, даже тому, кто записан в книге департамента, нельзя. Во-первых, тебе должны выделить квартиру, во-вторых родина должна тебя позвать. Позовёт она тебя только тогда, когда ты начнёшь ловить вибрации Электроуглей.
– Жить с ними на одной волне, иными словами.

Время от времени Лёша замолкал, и тут же где-то сбоку возникал поддатый электроуголец, краем уха услышавший, о чём мы говорим. То, что я здесь впервые, вызывало в них почти отеческое желание поделиться житейской электроугольной мудростью. Поделившись, они тут же куда-то улетучивались. Так я услышал несколько историй, вкратце их можно пересказать так:

– А вчера в департаменте-то чего было! Выдали одной девочке квартиру. – Рассказывал, активно жестикулируя, мужчина с крупными чертами лица. – Она родилась год назад. А её в Америку недавно увезли, на ПМЖ. Квартиру жалко, конечно.

– Обязательно посмотри на памятник в честь нового дома. Где у тебя квартира? – Алексей назвал улицу – Да-да! Этому дому и памятник.

– Я как приехал тогда впервые, так и не уезжал, нет лучше места на земле! Ура! – после этого рассказчик деловито встал, вернулся за свой стол, упал в него лицом и заснул.

– Таможня конференцию через неделю устраивает. Такой балаган там сейчас, но будет интересно. Кстати, у тебя с иностранными языками как? С любым? Переводчики нужны.

– И что, я тоже, получается, электроуголец?
– Да.
Я пока не понимал, как к этому относиться, но всё теперь объяснялось и было более-менее логичным, хотя и отдавало бредом. Но теперь этот бред приобрёл внутреннюю структуру, которой можно было пользоваться и по ней двигаться.
– Так разу бы и сказали, было бы проще.
– Вот, а теперь самая важная часть. В тебе нет электроугольных вибраций.
То ли потому, что я за эти несколько часов сроднился с Электроуглями, то ли потому что просто нашёл островок твёрдой земли, но от этих слов я испытал легкий шок.
– Но я же здесь!?
– Да, при всём при этом ты здесь. И это – проблема, невозможное явление. НЛО. Если бы не это, мы бы тебе ещё в электричке тогда всё объяснили, да что там, тебе и не нужно было бы что-либо объяснять! Но ты тогда спросил у нас, что такое Электроугли, и Лёня понял, что дело – дрянь. Вот мы и взяли тебя под опеку, так сказать. Встреться ты кому другому, о тебе бы тут же узнал бы департамент Жилья. И дело не столько в том, что у департамента тут же начались большие проблемы, проблемы начались бы у тебя – намного большие.
– Так почему вы мне не дали уехать?
– Ты бы и не уехал, мы всего лишь позаботились, чтобы ты никого, кроме нас, из электроугольцев не встретил.
Я почувствовал себя резко протрезвевшим, хотя и выпили мы достаточно. Всё вокруг стало казаться враждебным и небезопасным. Надо было что-то с этим делать. Но что?
– Но что с этим делать никто не знает, – продолжил мои мысли Лёша. – Есть предположения, но… Наверняка говорить нельзя.

На том мы и распрощались. Теплый ночной воздух вернул в меня алкогольные градусы, и я окончательно отчаялся. Траекторией, стремившейся от прямой линии к зигзагу, я добрался до хостела. Закрыв дверь комнаты на ключ, я сел на кровать и обхватил голову руками.